Как говорит мама, моя старшая сестра удачно побывала замужем: когда Алина осталась вдовой, то у неё появилось две квартиры. Одну, трёхкомнатную, они купили в браке с прицелом на появление детей, вторую, однокомнатную, её супруг унаследовал.

Через несколько лет Алина стала жить с мужчиной, у них родились дети. Живёт семья Алины в трёшке, вторую квартиру Алина сдаёт. Когда мне было двадцать лет, мой молодой человек предложил жить вместе. Я сказала маме, что скоро съеду, она обратилась к Алине, которая находилась в поиске новых квартирантов.

Алина позвонила мне, предложила арендовать её квартиру. Мы согласились. Стоимость Алина назвала в полтора раза меньше, чем мы рассчитывали. Квартира в удобном месте: мне можно было легко уехать в институт, а молодому человеку близко до работы. Сестра предупредила, что не потерпит жалоб от соседей, свинства и несвоевременной оплаты, если что, то выставит, не обратит внимания на наше родство.

Мы получили ключи, заехали. Квартиру отмыли, мебель переставили, мелочи всякие купили, сделали уют. Оплату не задерживали, показания счётчиков передавали вовремя, чеки об оплате коммуналки высылали каждый месяц. У соседей не было повода на нас жаловаться, мы с молодым человеком вели себя тихо.

Я стала замечать, что наши с Алиной отношения ухудшаются. Прямо мы не ссорились, но появились недовольные интонации в её голосе, общение стало не таким тёплым как раньше. Я чувствовала, что что-то не так, но понять не могла, где я провинилась. Решила, что деньги за аренду отвезу наличкой, поговорю с сестрой.

Алина отбивалась от расспросов минут десять, потом раскололась:

— Ты же знаешь, что деньги с аренды я откладываю детям на обучение? — она задала опрос, я кивнула, сестра продолжила: — Мама настояла, чтобы я не смела ломить для вас рыночную стоимость, вытребовала скидку. Мои дети теряют деньги. Мне это не нравится.

Я не знала о том, что низкая стоимость аренды является чьей-то договорённостью. Мне Алина стоимость назвала, я думала, что это её инициатива. Спросила у сестры, почему она злится на меня, а не на маму. Я ничего не просила, никаких скидок. Руководствовалась принципом: дают — бери. Предложила Алине поднять аренду до суммы, которая бы её устраивала.

— Извини, я так не могу. Всё-таки ты моя сестра. Ситуация такая: деньги нужны, но с тебя я не могу брать больше, — сказала Алина.

Я ей сообщила, что как только мы найдём другую квартиру, то съедем. На мой взгляд, это был единственный выход, раз больше денег сестра с нас бы не взяла, а недовольство Алины продолжало было копиться. Алина для приличия предприняла попытку меня отговорить, но я настояла. Расстались мы тепло, я чувствовала, что сестра довольна моим поведением.

Мама нас не поняла, ни меня, ни сестру. Она стала гнать на Алину, что так не поступают, мы же сёстры, мама на месте Алины вообще не стала брать деньги с родной сестры.

Весь негатив от слов мамы и после ссор с ней Алина вываливала на меня: зря она вообще согласилась, не хотела меня впускать, так и знала, что из-за моего проживания в её квартире появятся проблемы. Меня это задело: Алина делала из меня козла отпущения. Спросила у Алины, кто виноват в том, что она не смогла отстоять перед мамой ту сумму аренды, которая бы её устроила? Разве я?

Мы сняли другую квартиру. Когда съезжали, всё помыли и вернули мебель на свои места. Коммуналку оплатили, деньги за непрожитое время требовать не стали.

На мой взгляд, я не сделала ничего, что могло бы обидеть Алину. В назначенное время платила столько, сколько она сказала. Как только поняла, что Алину что-то не устраивает, не стала закатывать сцены, решила съехать. Единственное, огрызнулась, когда она, раздражённая словами мамы, на меня нападала. И то мои слова были правдой, а не попыткой унизить или обидеть.

Мама не услышала от меня ни одного плохого слова, хотя к этой ситуации привёл её длинный нос. Нам с Алиной надо было договариваться напрямую, без посредницы в лице мамы, которая надиктовала Алине условия. Я переживала за их ссоры, хотела, чтобы они нашли общий язык. И они нашли.

Мама и Алина между собой помирились, дружно назначив меня виноватой: я же видела, что цена сильно ниже рынка, могла бы платить больше по собственной инициативе. Я дар речи потеряла, когда это услышала.

Через несколько лет я вышла замуж. Муж, который был свидетелем этой истории с арендой, недолюбливает моих родных. Я, признаться, тоже не пылаю любовью к маме и сестре. Всё-таки правы люди: нельзя иметь с родственниками товарно-денежные отношения. Записано со слов Наташи.